Вдохновение — на редкость капризная и непредсказуемая штука. В последние дни Джиневра тщетно пытается ухватиться за него покрепче, и на гребне волны закончить свой ведущий проект; но то, словно издеваясь над рыженькой ученой, улетучивается в самый ответственный момент. Синтез не идет. Основное вещество загрязнено примесями, а побочные продукты выделяются в таких масштабах, что грозят стать причиной экологической катастрофы для всего этажа. Однако упрямая дамочка не сдается. Под аккомпанемент визгов окружающих, что все равно не смеют даже носу сунуть в ее лабораторию, творит, забывая о течении жизни вне стен рабочей зоны.
Новые сутки. На часах — без пятнадцати час. Размашистым почерком помечая время в исследовательском журнале, девушка оценивающе осматривает приборы и заранее подготовленные реагенты. По внутренним ощущениям, именно сегодня звезды должны сойтись и подарить ей радость нового открытия в виде сильнейшего антипсихотика. За его разработку она взялась с идеей превратить хиленький такой, проверенный антидепрессант в мощный транквилизатор против буйной хтони (да и не буйной тоже). Действующий экстракт седатирует нервную систему, расслабляя мышцы и погружая разум в состояние блаженного покоя. Но Раттрей не была бы собой, если бы не раскинула, что одним махом можно убить двух зайцев. Ведь наркотики действуют примерно по тем же механизмам, что означало — вот они, новые разноцветные таблеточки для процветания успешного бизнеса!

За наладку установки Джин берется уверенно, с легкой руки подкручивая лапки штативов и проверяя их на устойчивость. Ад любого химика — разбитая колба во время протекания процесса. А случается такое часто. Когда с прелюдиями покончено, дамочка засыпает белый порошок в пузатую колбу с растворителем и щепетильно наблюдает за разворачивающимся действием. Метаморфозы элементов как отдельный вид искусства для влюбленной в свою науку Джиневры. Она нежно скользит подушечками пальцев по стеклу, пока клубы дыма наворачиваются над помутневшим варевом, оповещая о первом цикле синтеза. Конечно, спецэффекты реакция выдает невероятные, но разве такие мелочи волнуют исследователя? Ну покашляют немного коллеги из соседних кабинетов. Подумаешь. Еще спасибо скажут потом, что она милосердно отправила их на перерыв ввиду невозможности пребывания в помещениях.
Без пяти час. Раттрей аккуратно фиксирует каждую мелочь: время, температуру, давление на экранчике манометра. Идеальные соотношения. Возбужденный мандраж пробивает все тело мелкими электрическими разрядами, и, вовлеченная, Джин даже не замечает, что позабыла прибавить мощности вытяжке. А та явно не справляется с напором грузных серо-синих колец. Спустя три минуты первый подводный камень дает о себе знать резким скачком выделяющейся энергии, тянущим шкалу термометра кверху. Рыжая фурией кидается к основному составу и подтягивает миску со льдом, окуная в нее донышко. Кажется, пронесло. Хотя парочка тревожных капелек пота прошлась между лопатками мерзкой дорожкой.

Час ровно. Скрипучая входная дверь открывается, оповещая хозяйку лаборатории о вторжении незваного гостя на порог святая святых науки. Джиневра подхватывает блокнот, так и записывая: «самоубийца пришел, варианты устранения..» Но стоит ей только расслышать голос и обернуться, пытаясь выцепить из кумара лицо, как настроение из решительно-агрессивного меняется на приятельски-агрессивное. Записи дополняются коротким: «ладно, этот может быть полезным». Вообще, не удивительно, что маленькие крыски из Отдела изучения Изнанки бросили Джулиана на передовую, в надежде, что он сможет разрулить происходящее. Ведь они дружили (?), терпели друг друга (?) уже много лет. Только Моретти разделял настроения девушки. У них что-то вроде одного безумия на двоих, только в разных сферах.

— При желании, на такое мне бы хватило трех минут, не считая предварительных приготовлений. Знаешь, носик там припудрить, губки подкрасить. Но неужели они думают, что я стану тратить свое драгоценное время на подобные глупости? Пф, — презрительный смешок слетает с губ, утопая в гуле аппаратуры. Приценившись, Джиневра без объяснений подхватывает запасной халат, что висит поодаль, и бесцеремонно бросает им в товарища.
— Накинь. И запри за собою дверь. Раз пришел — будешь помогать, дополнительной пары рук как раз не хватает, — командный тон — как следствие общей атмосферы. Раттрей чует, что успех маячит где-то рядом, а Джулиан поддержит ее на пути. Иначе она сотворит с ним нечто страшное в порыве разочарования. — Займись катализатором для второй стадии, ступка с пестиком на столе. Разотри голубые кристаллы в мелкую пыль. Только умоляю: нежно, будто обхаживаешь одну из тех дурочек, что цепляются к тебе каждый божий день в головном офисе. Дисперсность должна получиться равномерной. Справишься?
Впрочем, ответ ее уже мало интересует. Вновь припав к своему детищу с решительным стремлением, Джиневра по каплям выводит лишний растворитель из смеси. Работа филигранная, но в исполнении талантливой ученой кажется столь же естественной как дыхание. Закусив губу, Джин наблюдает за последней крупинкой в бурлящей жиже; и когда понимает, что вот оно — получилось, резко выдыхает, опираясь о край столешницы.

— Это будет пушка, Джулиан, обещаю. Если все сложится как надо — так и быть, упомяну тебя благодарственным словом в отчетах. Где-нибудь на последней страничке.